— Это я еще посмотрю, где у твоей разработки перед, а где зад! Ишь ты, передовая… золотом…

Я молча развязал мешок и отсыпал четверть всей муки на пол.

— Мэтр, для нашего опыта требуется следующее. Вам нужно с дистанции поднять муку в воздух так, чтобы отдельные частички муки была распределены по всему объему помещения как можно равномерней, — пояснил я Алтеусу, как только это произойдет — нужно будет или выбить искры или пустить сюда огонек — тоже с метров пятидесяти.

— Хорошо, — кивнул мне Алтеус, озираясь вокруг себя, — и упростим задачу для первого раза. Мукой я буду управлять с помощью воздуха, но через ритуал. А огонь пустишь ты сам по моей команде. Потом уже подумаю, как справляться мне одному. Лучше сейчас на защите сконцентрируюсь.

Так и поступили. Мэтр «отсыпал» себе ритуальный круг — мелом, из специального мешочка с трубкой — прямо на вытоптанной траве. Потом вписал в рисунок несколько знаков, поясняя мне походу, какой из них для «установки» векторов воздействия, а какой — для контроля равномерности распределения муки. Для меня ритуал показался «обычной» программой-алгоритмом действий, разве что, выполнять ее будет магическая энергия. Ну, язык команд — немного специфический, а так — обычная машинная логика. Вроде, «а) подхватить вещество Х в середину внутреннего пространства», «б) распределить Х от стены к стене по горизонтали», «в) распределить Х от потолка к полу». Программистом я никогда не был, но разбирался на пенсии для себя — в основных принципах и подходах «общения» человека и компьютеров. Интересно же! Та же магия!

Первый подход закончился ничем, если не считать гогота барона:

— Что-то ты, Артон, не до конца в тех видениях разглядел!

Я спокойно подхватил мешок и вернулся в сторожку. Вроде, помол мелкий — «в пыль», мука не сырая… Добавил еще четверть мешка и вернулся к ритуальному кругу. Мэтр снова инициировал своим источником обращение к воздушной стихии через круг (а я опять разглядывал происходящее Познанием), поток воздуха устремился прозрачной змеей в сторожку и, через несколько мгновений, Алтеус махнул мне рукой, типа, «поджигай». Самый маленький и «холодный» для чистоты эксперимента плазмошар полетел от меня в полуоткрытые двери-ворота сторожки… Ба-а-ах! Хорошо зашло!

Сторожка утонула в огненном облаке, тряхануло землю под ногами, щиты Алтеуса густо окатило землей, мелкой щепой и обломками покрупнее… и все. В смысле ничего. Ничего на осталось на месте сторожки. И тишина… только мертвые с косами, тьфу, барон с мэтром стоят с обалделыми взглядами.

— Дорогие коллеги, вы только что имели честь присутствовать на успешных испытаниях объемно-детонирующего боеприпаса! — приветствовал я остальную научную группу.

— Тудор, у тебя на границе с Гондиром, есть старая башенка, ее ж наполовину на камни уже разобрали… — начал неимоверно воодушевленный маг.

— Не дам! Не сметь! С тебя, — ткнул барон пальцем в Алтеуса, — пять крон! А ты, племянничек…

В целом выходило, что я успею вечером рассказать сказку Элейн, поспать ночь, а утром меня хватает за шкирку Гейдрих и с полудесятком егерей мы едем от греха подальше в замок Бер. А перед этим — барон нам с мэтром зашьет рты, завяжет белы рученьки узлом и прикопает — в знак становления секретоносителями эпического уровня. Заикаться про сказку и зашитый рот я не стал.

По дороге в замок мы с Алтеусом «шептались» о возможных усовершенствованиях безусловно прогрессивного изобретения. Выходило, что масштабное проявление любой из стихий, может, кроме земли, может нарушить необходимую плотность и целостность облачка. Но на эффекте неожиданности и незнакомости для противника — могло сработать хорошо — и в поле, и в стенах. А Алтеус пообещал поработать над алгоритмом, то есть ритуалом создания облака в одном месте и его последующего «задувания» в заданную зону. Типа, из леса на дорогу туман выплыл. Ну и плотность оптимальную рассчитать для разных вариантов.

***

С отрядом Гейдриха мы выдвинулись в путь к Беру еще затемно. Если все сложится благополучно, то заночевать я мог уже в «родных пенатах» — не в замке, до него было под сотню километров, а в ближайшей к Южной Пади беровской деревне — Папоротниках.

Вчера я частично погасил свой «сказочный» долг перед нашей рыжей принцессой-баронессой. Начал рассказывать про Элли и мага Изумрудного города, но малышка заснула со счастливой улыбкой где-то на трети истории — поздновато мы приехали с «полигона».

Алтеус пребывал в кулинарно-разрушительных мечтаниях о новых рецептах с мукой — даже сказку пропустил. Только вынес торжественно барону его компенсацию за сторожку — мешочек с серебром и ускакал к себе — обратно в лабораторию.

Кстати, монетарная система Баронских Марок, да и всего остального известного мира, пусть и с небольшими курсовыми различиями, строилась на устоявшемся паритете цен между золотом, серебром и медью. Одна золотая крона Азалии (размером как наша монета в 2 рубля) равнялась 10 серебряным лунам (каждая — крупнее советского юбилейного рубля). А одна луна «весила» аж 20 медных грошей. Грош размером чуть уступал кроне, но был ощутимо легче.

Поэтому «долг» мэтра перед бароном за сторожку составлял 5 крон или 50 лун. А увесистым мешочком с таким количеством серебра, хорошо прицелившись, можно было и прибить.

«Ценность» денег я усваивал из бесед с Тудором, а один раз барон прихватил меня к своему кастеляну — на разбор хозяйственных дел. Дополняли мои знания и совместные походы с Элейн на местную небольшую ярмарку в Пади.

Один золотой, или корона-крона (из-за коронованного профиля на аверсе) — это был средний по баронствам уровень месячного дохода одного крестьянского хозяйства-семьи. При том, что в среднем такая семья состояла человек из десяти — хозяйская чета, дети, кто-то из еще живых стариков, какие-нибудь одинокие родственники. Работали так или иначе все. А этот самый золотой — крестьянин может и не видел никогда в жизни.

Если очень примерно сравнивать с моим родным миром, то золотой я (для ориентира) приравнивал к 10 000 рублей, серебряную луну — к тысяче, а грош, соответственно, к 50 рублям.

Процентов тридцать дохода крестьянин отдавал барону-землевладельцу в форме натурального, в основном, оброка или, реже, барщиной — отработкой. Редкий хозяин мог выкупить землю у землевладельца в собственность, но и тогда отдавал 10–20 % «военного» налога. И оправдание этому безусловно было. Темные твари не сказка — могли вырезать деревню за одну ночь. Банды могли зайти в деревню и вынести все подчистую, перебив сопротивляющихся и изнасиловав в добавок всех женщин и девочек, хорошо — оставив еще потом